рага1
д а п л е в а т ь , к о н е ч н о , и м е н я н е н а д о п о н и м а т ь
и н и о п о р ы , н и п о д д е р ж к и т у т н е т . . .
д а в н о н е и щ у и п у с т ь . . .
[indent][indent]Однажды, когда тебя не станет...
[indent][indent]... однажды я мечтала, что оставлю после себя наследие; однажды я мечтала коротать последние отведенные мне дни на краю света северного в хай-тек доме с верандой, выходящей на фьорды. Красивая сказка, но какого-то дьявола я всегда забывала, что к счастливому финалу можно продраться только сквозь огонь, воду и непосильные испытания. В моей сказке, достойной пера Джамбаттисты Базиле, вместо огня — агония, вместо воды — яд; и вот моё испытание — в о с к р е с н и , а потом умирай снова в душе пока чужеродное естество латает оболочку тела.
[indent][indent]Перешептывания, что должны оставаться фоном // не касаться меня, зудят роем озлобленных ос под черепной коробкой. Я всё жду очередного взрыва, беспомощно лежа на грязном полу и переворачиваясь на не_разодранный бок. [float=right]и смерть тянет свои щупальца, чтобы нащупать пульс
е щ ё о т б и в а ю щ е г о р и т м о т т о г о
ч т о с т р а х р а с т ё т д о п у г а ю щ и х г а б а р и т о в[/float]Ещё вчера прятала под пальцами оголившиеся ребра под лоскутом содранной тонкой [некогда ровной и нежной] кожи. Есть ли смысл молиться сегодня о чем-то кроме смерти? Где валькирия, обязанная унести мою душу в Вальхаллу? Не достаточно ли я воевала, цепляясь за жизнь, которой не хотела; боролась за существование, в котором смысла не больше, чем от плацебо? Д о с т а т о ч н о (!) — но клетка с несгибаемыми толстыми прутьями не исчезает, с издевкой напоминая, что жизнь порезана на [ - /ч/е/р/н/ы/е/-/б/е/л/ы/е - ] полосы.
[indent][indent]Я и есть полосы, ухабы и кратеры. Мой счет всегда шел до семи нот кратные семи октавам на клавишах. Не хватит ни одного инструмента, способного посчитать сколько ссадин и шрамов должно быть на моем теле. Сначала были транквилизаторы, а вместо аплодисментов восторженно-пугливые охи и ахи, за которыми следовал десерт из свинца на «бис». Я думала, что получить пулю в плечо — больно. Нет, получить два раза калибр по девять миллиметров в ключицу и колено больнее. Снова нет. Есть ещё боль, которая просыпается внутри, когда под дулом автомата пьешь из трёх чаш [как думается чай] и последняя льется стекольной амброзией, выжигая из легких воздух // разрезая трахею // скользя до аорты.
[indent][indent]Во мне продолжала теплиться надежда — это к о н е ц , через пару часов будешь свободна, когда умрет последняя клетка, обеспечивающая тебе жизнь. И снова — н е т . Лава застывала в холодный камень, а мои глаза, застланные соленой_мутной пеленой, снова видели белоснежный - р/е/ж/у/щ/и/й - свет.
[indent][indent]— Вставай и пой, тварь, — чужие руки похожи на путы_жгуты, змеями обвивающиеся на руках. — Как думаешь, о чём твой рёв? У вас, косолапых, есть свой язык или мелите всякую чепуху? — спиной чувствую удар о стену // слышу как новый [микро]треск зарождает [float=left]и к а к н а в с е х н и о р и т ы
но жизнь когда-то рухнет горящим метеоритом[/float]новую сетку черной паутины. Когда-нибудь я пробью здесь дыру, если не сдохну раньше. — Чего молчишь? — звонкая оплеуха будит инстинкт самозащиты у монстра, носившего мою шкуру. — Jeg vil bite i halsen, — тяжелая лапа белого медведя бьет по морде в ответ, оставляя три глубоких полоски от виска до желваков. В то же краткое мгновение торжества в шею жалит игла. Мелкая каменная крошка течет по артериям_венам // мышцам, разрезая кожу миллионом невидимых остро заточенных ножей. Чужие пальцы сжимаются в кулак на затылке, захватывая волосы под корень. — Что ты сказала, ублюдка? — кровь, стекающая по лицу инквизитора, действует на меня как сильный катализатор. Мне хочется б о л ь ш е . Мне хочется содрать его кожу и увидеть каким дерьмом он набит, ведь моего увидели сполна. — Не представляешь как сильно я хочу закончить всё одним движением, — острие ножа оставляет тягучую_багровую полосу на шее. — Но ты не заслуживаешь быстрой смерти.
[indent][indent]Руки заламывают в замок за спиной, заставляя выпятить грудь колесом. Всё для того, чтобы первый удар кулаком попал точно в солнечное сплетение. Кажется, я должна была привыкнуть, но тело гнется в три погибели н е п р о и з в о л ь н о — я не контролирую [ - э т о - ] // это — что не могу назвать собой настоящей. Болезненный вдох лишь маленькая поблажка перед новым ударом, за которым наносят ещё один, и ещё один-ещё-один-ещё-один-иещёодин.
[indent][indent]Дальше только тьма и новая клетка — з в е р и н а я . Куб без единой опоры в виде стены. Меня перенесли в знакомый мне исследовательский блок. Так это место называют люди в медицинских халатах, которые ходят из стороны в сторону, делая вид будто меня не существует. Они делают вид, что я предмет, не заслуживающий их [ ч е л о в е ч е с к о г о ] взгляда. А, быть может, в них самих нет ничего от человека, звание которого носят с гордостью // которым плюют в моё измученное болью лицо. С плеч падают спутанные_грязные с е д ы е волосы. Кончики окрасились в багряный, это моя кровь впиталась грязными кляксами. Я не знаю сколько не видела своего отражения в зеркале. Кем я стала? И если однажды посмотрю, то к т о будет стоять передо мной? Человек? Животное? Смерть?..
[indent][indent]— Почему вы до сих пор держите меня здесь? Разве вы не получили желаемого? — холостая попытка договориться должна заставить меня одуматься, но тело продолжает борьбу. — У меня есть деньги, — упрямо продолжаю я, сама себя ненавидя за то на кого становлюсь похожа. — Сколько? Просто назовите цену, — голос дрожит. Это смешит кучку ботаников, что они отрываются от своей работы.[float=right]— с у щ е с т в у е т с т о п у т е й —
н о н а ш в ы б о р — о д н а д о р о г а н а с т о л е
и м ы у в и д и м к о с м о с у ж е с к о р о[/float] — Ты не поняла? Здесь никому не нужны твои деньги... — я злюсь и позволяю ярости всплеск. Руками хватаюсь за решетку, сжимая металл до хруста в пальцах. — Вам не нужны ни мои деньги, ни моя жизнь, ТОГДА ЧТО?!?!?! — из глотки разливается рык и прутья скрипят пугающе под напором моей силы. — Вернись на место, — настороженно предупреждают, тревожно замельтешив, а меня это раздражает_злит с и л ь н е е. — ЧТО ВАМ НАДО ОТ МЕНЯ?! — рёв раздается гуляющим эхом по стенам. Они пустили высоковольтный разряд, а я держусь крепче. Мне нужно ещё чуть-чуть надавить и прутья поддадутся, и я наконец-то обрету свободу, и я... Я наблюдаю за тем как исходит пар от моего тела // кожа вскрывается трещинами — к р а с и в о .
[indent][indent]Ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть... И снова тьма. Тело пробивает холод от тяжелых цепей, грудой наваленных // рассекающих меня напополам. Голоса шуршат слабее. Мой персональный воспаленный улей озлобленных ос тонет, погружаясь в небытие. Я пытаюсь цепляться за голоса и, слыша «это Рагнар Хэнкссон», силюсь перевалиться на бок // ползти к прутьям и через ток_разряды напоследок схватиться за руку младшего брата.
[indent][indent]— Jeg er så lei meg, R a g n a r . . .
[indent][indent]Мне жаль, что обременяю_очерняю тебя последним ясным воспоминанием; жаль, что ты никогда не услышишь моей исповеди; жаль, что больше не напишу тебе письма. Мне жаль.
э т о з д о р о в о
з д о р о в о , ч т о о п о з д а е т с к о р а я . . .
я с т р е л я ю б е з п р о м а х а
т р у д н о н е п о п а с т ь ,
к о г д а м и ш е н ь — э т о т ы с а м . . .
[indent][indent]— Р а г н а р ? — снова шелестом_шепотом срывается с пересохших_потрескавшихся губ. — Рагнар, — полумертвый выдох на пару с блаженной улыбкой // пустым взглядом, но через три-два-один накатывает волной боль в каждой клетке, что боролась с угасанием под моей человеческой оболочкой.
[indent][indent]Конечно, Рагнар. Кто ещё мог явиться мне в последний путь? Мой славный Рагнар, явившийся в этот мир мне первым // явившийся мне в п о с л е д н и й ( ? ) раз. [float=right]и в с е , ч т о я к о г д а - т о р а з в а л и л ,
я попытался воссоздать из душ людей
— н о к о н ч и л с я м а т е р и а л —[/float]Он пахнет сыростью и асфальтом, а я упиваюсь этим запахом до урчания в голодном животе. Моё обоняние улавливало чужие ароматы: от приятных вроде душистого лавандового мыла до самых отвратных вроде пороха, въевшегося в линии жизни ладоней, которые сжимались в кулак и проверяли сколько переломов выдержит моя переносица. Но весь этот осенний ореол, принесенный в клетку, пах иначе — д о м о м . Я зачем-то пытаюсь убедить себя, что всё это фикция; чей-то неумелый // коварный фокус, вспарывающий подкорку, где до сих пор жила та, в которой мне едва ли когда-то удастся узнать Сигрид Хэнкссон.
[indent][indent]А о н до сих пор рядом. Это точно он. Мой Рагнар, победивший чёртову дюжину валькирий, чтобы... Чтобы что? Ты пришел подарить мне царство небесное? Надеюсь оно будет похоже на нашу песочницу под старой грушей, приносившей сочные плоды. Пусть только там не будет назойливых пчёл, желающих поцеловать нас в сладкие от сока губы. Ты ведь сделаешь это для меня, брат?
[indent][indent]Интересно, а мне уже тридцать три или ещё нет. Я хочу позвать его — не получается; и не получится пока кровь сгустками пузырится в глотке, пронзительно свистя в лёгких. Не вдохнуть без режущей боли, поэтому медленно // бережно // бесшумно тяну пыльный воздух. Струйка крови щ е к о т н о скользит с уголка губ, очерчивая линию острого подбородка. Сегодня разряд сильнее, медведица — с-л-а-б-е-е. Трещины на руках затягиваются слишком медленно. Я чувствую как в открытые раны попадет теплый воздух. Сил уже нет сдерживать боль и я более не сдерживаюсь. Гримаса на лице застывает в оскале, но, увы, ярость тоже не лекарство.
[indent][indent]Кто-то б е р е ж н о дарит своё тепло. Очередной хрипло-свистящий зов « Р а г н а р » как мольба забрать // прекратить // перерезать нить моей жизни_судьбы золотыми ножницами. Вскоре дышать становится легче. Значит, борьба подходит к логическому [нет] завершению [тоже нет]. Мне говорили, что свет в конце тоннеля — это надежда, но нет; это холод, несущий облегчение // остужающий боль. Так почему же тепло мягким потоком начинает разливаться по телу? Я узнаю. Я обязательно узнаю почему. Выкарабкаюсь, чтобы открыть глаза и увидеть — п о ч е м у ?
[indent][indent]Эти руки совсем иные. Эти руки могли бы обнимать меня, когда я тайком читала письмо из колледжа Тромсё, но куда важнее то, что [ - э т и р у к и - ] обвивают моё обессиленное тело, пропуская сквозь него ж и в о е т е п л о . Пальцы слабо цепляются за джемпер, собирая ткань в кулак. Я должна держаться // карабкаться // открыть глаза — о т к р ы в а й . . . Но я знаю, что всё привиделось. Я всё также лежу бесполезной тушей.
[indent][indent]П р о с т и м е н я . . . Я б о л ь ш е н и к о г д а н е о с т а в л ю т е б я . . . С и г г и , п о ж а л у й с т а , о т к р о й г л а з а , э т о я . . .
[indent][indent]— Рагнар, прости меня, — губы сами лопочут, крепче переплетая пальцы с чужими_родными. Резкий вдох вдавливает грудную клетку, заставляя всё моё существо очнуться. — Раг... — я задыхаюсь, яснее чувствуя металлический привкус своей крови, — нар, — жадно глотаю воздух. На каждый вдох приходится выдох с кашлем // крошечными брызгами крови куда-то в сторону. — Рагнар, прости меня, я... Я не должна была, — подтягиваюсь ближе к брату, обвивая руками шею сквозь боль и треск костей. — Уходи... Они убьют тебя, уходи, — тихо шепчу и, противореча сама себе, крепче обнимаю брата. — Они уже убили меня, — сказала ещё тише, осторожно положив ладонь на горячую щеку Рагнара; так осторожно и бережно, потому что боюсь: одно небрежное движение и младший брат испарится дымкой, а вместе с ним испарюсь и я, но в этот раз н а в с е г д а // п о - н а с т о я щ е м у . Поэтому, прости, Рагнар, они уже убили меня...
[indent][indent]И я не дам им убить тебя...
[indent][indent]Огонь, зарождавшийся под клеткой рёбер, давно знаком мне; стал вторым «я». Впервые мне хватает смелости прислушаться к загнанной медведице и помочь мне. [float=left]ж и з н ь — э т о к л е т к а и к л е т к а и к л е т к а
а небо — цемент, и к а к н и к р у т и ,
р а з л и ч е н л и ш ь ц в е т[/float]Трещины от удара высоковольтным разрядом - з/а/т/я/г/и/в/а/ю/т/с/я - ; по венам разливается [ - ж и в о т н а я - ] сила. Хриплая беспомощность сменяется утробным рыком // ногти вытягиваются в чёрные_твердые к о г т и . Переваливаюсь на бок // поднимаюсь на колени, опираясь кулаками в пол; смотрю через плечо на открытую дверь клетки с недоверием. Двое в знакомой форме застыли на входе. Медленно возвращаю взгляд обратно — Рагнар...
[indent][indent]— ...это правда ты, — дыхание перехватывает. Проглатываю болезненный ком; ему на смену новый — б о л ь ш е . Поджимаю губы, из последних сил сдерживая слабость, ведь я должна быть сильной ради него. — Ты пришел за мной, — случайно цепляю когтями джемпер в попытке кинуться в объятья. — Простипростипрости, — тараторю сдавленным шепотом, старательно стряхивая остатки звериных следов, которые прилипли ко мне проклятьем. — Ох, Рагнар, ты здесь, ты н а с т о я щ и й , — придвигаюсь ближе, жадно окидывая взглядом каждую черточку лица младшего брата. Пальцы по старой привычке поправляют взъерошенные волосы. — Ты пахнешь дождем и... — утыкаюсь носом в шею Рагнара, вдыхая глубоко и с в о б о д н о , — ...и болью, — обнимаю его так сильно как только позволяют оставшиеся физические_ментальные силы.
[indent][indent]Я больше не могу сдерживать слёз и всхлипываю, затем ещё раз и снова. Тело насквозь прошибает от радости_страха, пальцы цепляются то за плечи брата, то зарываются в мягкие волосы на затылке. Снова заключаю в ладони его лицо, продолжая твердить как умалишенная:
[indent][indent]— Рагнар, уходи, здесь творятся жуткие вещи. Уходи, не оглядываясь. Они и тебя посадят в клетку, — сквозь слёзы // дрожащий голос повторяю. [float=right]п о д м о е й к о ж е й т о , ч е м с т а л о с е р д ц е
т о , ч т о м е р т в о — у м е р е т ь н е м о ж е т
я с т а н у л у ч ш е , л и ш ь к о г д а в о с к р е с н у[/float]— Здесь... Здесь нет ничего, кроме пыток. Они бьют, режут, ломают, стреляют, — инквизитор явно не такие слова хотел слышать, поэтому нервно заерзал на месте пока не решился сделать шаг вперед, целясь в меня пистолетом с транквилизатором в лучшем случае. — На-па-да-ют, — процедила сквозь зубы, позволяя медведице сделать то, что я не в силах — защитить Рагнара.
[indent][indent]Глаза вспыхивают серебром под злобный рык. Отталкиваю в бок брата и, подобно спринтеру на низком старте, рывком кидаюсь вперед. Сильным ударом выбиваю пистолет из рук инквизитора. Ему нужен лишь момент, чтобы достать электрошокер, который опасно жужжит под напряжением.
[indent][indent]— Ты отсюда никогда не выберешься, чудовище, — с мерзкой усмешкой говорит он, в которой я узнаю голос того урода, который недавно избивал меня. Три красные полоски, оставленные мной на лице, заметно потемнели. — Ты не заслуживаешь быстрой смерти, — растерянно повторяю за свежим воспоминанием, закрывая руками диафрагму. К клетке набежали люди с цепями_оружием. Я возвращаюсь к Рагнару, упрямо пытаясь закрыть его собой. Мне уже терять нечего, кроме него; это потери я точно пережить не смогу. — Не трогайте, — помещение сотрясает не_человеческий рев, тянущийся предупредительным рыком.
и е с л и я с е г о д н я ж и в ,
т о з н а ч и т д а л ь ш е п у ш к а п о р у к а м ,
е ё ч е р е д — у д а ч а к р у т и т б а р а б а н . . .
к р и к и в н и к у д а
к р и к и в н и к у д а
э й , э й , э й , с л ы ш и ш ь т а м . . .
[indent][indent]Я чую как страхом смердит воин, что стоит напротив и злобно смотрит; но мне-то видно мерзавца н\а\с\к\в\о\з\ь. Да будь ты проклят, будь хоть властен надо мной — я не отдам тебе е г о . Я не отдам тебе моего Рагнара. Разорву тебя на мелкие куски, сорвусь с пропасти и потяну за собой в бездну. Мы [ - у - ж - е - ] одной ногой над пропастью. [float=right]— ч е й - т о г о л о с м н е н е д а с т п о к о й —
к р е п к и й к у п о л н а д о м н о й
брат мой там и постарел, за спиной сидит адепт[/float]И я знаю, что тебе страшно. Знаю почему дрожат глазные яблоки, страх в которых наливаешь яростью в попытках перекрыть первозданный инстинкт, дарованный тебе миллионы лет назад. Но ты не знаешь что такое н а с т о я щ а я я р о с т ь .
[indent][indent]Поддаюсь вперед, собирая остатки сил для последнего броска. Впервые медведица бьется в унисон со мной. Необыкновенное чувство, что дарит надежду и силу, испаряется с первым поражением в неравном бою. Рука инквизитора крепко сжимается на горле. Он будто хотел обвить пальцами мою шею, переломив_свернув её как непокорному лебедю. Слышу как остатки кислорода свистят, вырываясь изо рта вместе со сгустками крови. Тело больше неспособно бороться — сдается первым. Белый флаг приспущен — медведица засыпает, а следом и я, отбрасываемая в сторону.
п р о с т и // б е г и
р а с с к а ж и в с е мР А Г Н А Р
[indent][indent]Но я не могу сдаться просто так. Я ч у в с т в у ю . Ты слышишь? Т ы з н а е ш ь . Каждая микро_молния, что пробивала насквозь тело и волю Рагнара, отдавала колючими отголосками и в моем теле, привыкшему к молниям_грозам. Когда-нибудь я буду сильной: сильнее обстоятельств, сильнее человека, сильнее самой с-у-к-и-с-у-д-ь-б-ы. Я обещаю, а пока... Пока есть силы — я должна бороться.
[indent][indent]Держась за прутья клетки, я поднимаюсь на ноги. Я научилась по запаху отличать присутствие высокого вольтажа. Он пахнет гарью и йодом, почти как костры на берегу Северного моря. Всё отдала бы за возможность вновь вдохнуть разъедающий легкие морской бриз. Жаль за моей душой ничего нет, как и самой души н е т .
[indent][indent]— Р а г н а р , — тихо зову, подступая ближе, — Р а г н а р , — с голосе пробивается шелест волн, разбивающихся о фьорды. — Я... — признаться сложно, но мой брат должен знать за кого вступается. — ...я убила, — но инквизитор продолжает за меня, вряд ли слыша слабые потуги чистосердечного признания. Всё это не имеет значения. Рагнар перечеркивает каждое слово противника воинственным рёвом. Моя медведица тянется к нему // его силе // его ж и з н и . Я слышу как падает каждая капля крови с ладоней брата. Невольно морщусь, будто способна чувствовать е щ ё боль. — Раг?
[indent][indent]Он так отчаянно борется, делая себе больнее. Я должна защитить его; должнадолжнадолжна. Он — мой осознанный выбор. Он — моё пресловутое « н а в с е г д а » . Он — моё ультрамариновое солнце, чувствующее мою нелюбовь к палящим лучам и всякий раз щадящий. Глаза зажигаются платиной. Рядом с братом даже моя самая чудовищная ипостась, самая опасная сущность — ж и в о т н о е — кажутся естественными. И моя слабость во имя его спасения тоже неотъемлемое естество, распалившееся треском льдин, которые знаменуют безнадежное поражение. Только чье?
[indent][indent]— Ты никогда не забывал, — шепчу в ответ, позволяя себе смешливый укор на пороге случившихся ужасов. — Всегда талдычишь о богах, о великой силе, о нашем роде, — руки мягко обвиваются шею Рагнара. [float=left]з а с п и н о й б о л ь н ы е д н и
так если принимали каждый вызов головою
значит после были с нами не вольны идти[/float]Пальцы аккуратно ложатся на взъерошенный затылок // медленно водят — убаюкивают гнев. — Прям как наша бабка, — сквозь слёзы и болезненный оскал вырывается смешок с потрескавшихся_разбитых губ. — Я никогда тебя не оставлю, Рагнар, — приближаюсь вплотную, крепко обнимая. Я слишком слаба, чтобы видеть т в о ю боль. Я слишком эгоистка, чтобы наделять своей. — Я брошу вызов Богам и одолею их, но никто и никогда не отнимет тебя у меня, — шепчу на ухо, сильнее прижимаясь к его колючей щеке. — Люди более жестоки, но и им я не позволю этого, — сорвалось ещё тише. — Мы — дети фьордов, помнишь? Наша жизнь сплошное препятствие, — в клетку заходит грозный начальник инквизиторов. Не видевший подобного, он и сам вряд ли знал что нужно делать. В инструкции нет пункта о связи столь не рушимой как н а ш а . С такой можно лишь родиться, неся через всю жизнь как благословение и как проклятие. — Забери меня... По-жа-луй-ста, — пальцы нервно сжимают ворот джемпера, когда чужаки приближаются; дышать так трудно, что сдавливает рёбра до боли.
[indent][indent]Так почему же ты, ублюдок Всевышний, Один — не услышал моих мольб и не закрывал уши, когда рыдания сменились криками? Почему? Почемупочему? Теперь я знаю точно: мой Рагнар сильнее всех богов и их воплощений, с и л ь н е е .
[indent][indent]Едва ли я когда-то захочу вспоминать как снова шла по мрачным коридорам уже не будучи заложницей_пленницей этого места, сжирающего заживо и тело, и душу. Но я непроизвольно запоминала каждый треклятый угол вкупе с враждебными взглядами и крепче вжималась в плечо брата, беря его под руку. Каждая моя личная вещь, отданная в тесной комнатке, пахла долгожданной с в о б о д о й . Я долго тянула аромат любимых французских духов на вороте пальто сквозь тошноту и мигающую черноту в глазах. Как мало нужно для счастья, неправда ли? Но какой ценой оно было захвачено.
[indent][indent]— Куда вас отвезти? — робко спрашивает человек, трясущейся рукой черкая каракули на каком-то документе. Столь простой вопрос, вызывающий защитную реакцию медведицы, что та опасно сверкает глазами в ответ. — Нам ничего от вас не нужно! — слишком громко. Я чувствую неприятную дрожь по позвоночнику, зная к т о там и с к о л ь к о их там. Тяжело дышу, переводя на Рагнара взгляд, что пронизан мольбой: прошу, давай уйдем; прошу, забери меня отсюда; пожалуйста, не дай им нас с\л\о\м\а\т\ь.
п о з а б у д у т е х , к о г о п о ч и т а л
ч т о б ы н е ц в е л и н а п о ч в е п р о ч и х р а н
ч т о б ы л и ц а б л и з к и х б л е с т е л и в с е г д а . . .
б у д т о в н е б е с а
с о р в ё т с я в с я н а ш а с и л а
и в р е м я р а с к р ы в а е т п а с т ь . . .
[indent][indent]Люди, близкие к свободе, совершают глупости. Оставалось всего несколько шагов до заветной двери, над которой ярко горит зеленый свет вместе со словом, что дает надежду — exit. Желтые буквы меркнут, когда звучит несогласный_недовольный голос.
[indent][indent]Люди, близкие к свободе, совершают глупости, но я больше не человек и Рагнар тоже. Жаль новая сущность, спавшая в наших генах веками, не защищает от опрометчивых поступков. Не жаль, что пробуждает нечто новое и незнакомое; это нечто, которое с каждой секундой въедается под кожу и проникает в каждую мышцу. Въедается настолько глубоко, что становится чем-то естественным, делая нас не только сильнее физически. Я каждой клеткой чувствую ярость и гнев, решительность и готовность занять место на плахе вместо меня. Не слова Рагнара вспарывают нервы, вызывая жжение в позвоночнике и тревожную щекотку в затылке. Далеко нет. Я ч у в с т в у ю з в у к и , раздирающие нутро брата, и принимаю правила игры. Я здесь, чтобы разделить с ним любую уготованную участь. Даже самую глупую, творцы которой станем мы сами. Уничтожу всё до основания, прикрывая спину Рагнара и зная, что он прикроет мою.
[indent][indent]— Он недостоин, — тихо шепчу, подступая к спине брата, и медленно веду дрожащими пальцами вдоль позвоночника, возомнив будто у меня есть силы забрать_прогнать напряжение, которым пронизано его тело. — Мы сделаем больнее, если уйдем целыми. Он себе никогда не простит, — встаю на носочки и тянусь ближе к уху, чтобы никто не слышал, кроме Рагнара. — Уходим, — мягко_обессиленно скользнула рукой, обвивая крепкую талию брата, в которой нашла опору.
[indent][indent]Мне страшно признать вслух произошедшее. Я оказалась на самом дне и встретилась с главным монстром. Спойлер: им была не медведица. Она защищала меня и давала силы жить, но сейчас... Сейчас я хотела причинить боль каждому кто поспел поднять на меня руку; каждому кто посмел выместить страх, созданный ересью. И нет оружия более действенного, чем сила. Никто не отнимет нашу силу. Никто.
[indent][indent]Ещё мне было страшно от мысли, что мир перевернулся с ног на голову, поменяв полюса. И не этого страшиться надо, а того, что я не смогу вписать себя в новое место, что остаток жизни проведу в тени и буду со стороны наблюдать за тем как моё имя тлеет, исчезая дымкой в атмосфере. Но ведь Рагнар очевидно нашел себя. Разве нет? Выглядит так, будто ничего не терял, ведь он в е р и л . Верил за нас двоих. Будь я вполовину такой же, то из меня вышла бы неплохая старшая сестра // хранительница очага // наследница Фригг. И, наверное, я действительно неплоха. Я вижу это в глазах брата; в их отражении я вовсе не монстр и не одуревший от боли зверь — там смотрит на меня прежняя Сигрид Хэнкссон. И я не могу отплатить Рагнару тем же. Просто потому что он л у ч ш е .
[indent][indent]Я упускаю тихий скрип_хлопок двери. Меня едва не сносит с ног разнообразие запахов, но доминирует сырость. Жадно вдыхаю, чувствуя как вены наполняются жизнью под воркование голубей с Трафальгарской площади. Рагнар тоже чувствует [не может не] по тому как крепко сжимаются мои пальцы в его ладони. Воспоминания в памяти становятся цветными и теплыми. Сказал бы кто что кормление наглых птиц станет для сокровенным, чем-то сакральным — рассмеялась бы в лицо. Теперь всё приобретало смысл. Даже звук сцепления колес кэба с мокрым асфальтом, что приятно шелестит на задворках подкорки. Теперь всё имеет смысл. И это откровение дарит мне слёзы облегчения, смывая едкие остатки боли и горя.
[indent][indent]— Боюсь, что нет, — сдавленно отвечаю, стыдливо опуская взгляд, — не знаю, — коротко выдохнула, вмиг ощутив слабость и позор; я будто упустила что-то важное пока коротала время в недрах Инквизитория.[float=left]н а д н е л и ш ь т я н е т с я б е з в о л и е в я з к и м и л о м
п о р а з д о л б а н н ы м п е р и л а м
с л о м а н н ы м и б е л ы м и к о г т я м и[/float] Или не будто? Упустила...? — Hva? — всё так же, как и раньше, переспрашиваю сдавленно словно невидимая рука ударила по горлу. — Прошло два месяца... — дышать по-прежнему тяжело. Пересохшее горло лишь усугубляет. — Они отняли два месяца моей жизни, превратив их болезненную бесконечность... — растерянно бормочу, хмурясь и дыша чаще, чувствуя на пороге ясности разума тревогу, резко перетекающую в панику. — Nei! — хрипло выпаливаю, кладя руки на колючие щеки брата. — Не смей просить прощения, Рагнар, — заглядываю в глаза, с силой заставляя его не шевелиться. — Ты не виноват и думать иначе не смей, — крепко обвиваю его шею и щекой соприкасаюсь с его щекой, шумно_сипло вдыхая. — Ты — моё спасение. Ты — моя мудрость. Ты — моя жизнь, — снова смотрю в его глаза и поднимаюсь на носочки, чтобы мягко и бесшумно коснуться губами его лба. — Я была в шаге от Хельхейма, но ты... Ты защитил меня не просто от смерти. Ты защитил меня от бесславия и тьмы, которая его порождает, — едва заметно приподнимаю уголки губ в усталой улыбке. — Я тоже слушала нашу бабулечку, — скулы сводит от приятной боли. Говорят, что за двадцать один день можно привить себе любую привычку. Но это? Вряд ли мне так быстро удастся привыкнуть к улыбке. — Я снимала апартаменты в Сохо. Срок аренды до конца месяца, а это значит, что ты увидишь лучший район Лондона своими глазами, — погладив Рагнара по щеке, я скользнула рукой вниз и упрямо повела его к стоянке такси.
[indent][indent]Жизнь становится в новинку. Я переоткрываю для себя примерно в с ё . До того треклятого полнолуния мне и в голову не приходило, что привычные вещи доступны обычным людям лишь наполовину. Большинство грустит, видя серые облака Лондона, но лишь по одной причине — они не видят т о г о , что вижу я; не видят светотени и градиента, только серость. А что если удел человека в этом? Видеть только темную сторону всего. Тогда выходит — я заслужила пробуждение // спасение? Или мир стал слишком серым? Но он не может быть серым. Особенно, когда моя голова лежит на плече Рагнара; когда я слышу его суровое дыхание, защищающее меня; когда знаю его хмурый взгляд, не позволяющий таксисту задать лишних вопросов.
[indent][indent]— Какая щедрость, они не стащили мои ключи, — с усмешкой пробормотала я, доставая связку из внутреннего кармана пальто. [float=right]— ш у м с т а н о в и т с я н е в ы н о с и м ы м —
крик горящую пишет картину // аромат заползет керосина
все равно во мне неуязвимость, ведь через бронхи затекает сила[/float]Чуть не спотыкаюсь на пороге об стопку писем и газет. — Грандиозное шоу в Министерстве, — бубню, цепляя взглядом первый попавшийся заголовок, и поднимаю газету. — Голограмма полярного медведя стала апогеем шоу в клубе MoS. Стоит отдать должное Сигрид Хэнкссон, диджею вечера... — не замечаю как когти возникают, становясь продолжением пальцев, и вспыхивают глаза. — Это их рук дело?! — газетный лист рьяно рвется в клочья. Вместе с гневом просыпается голод. Лучше всего уйти на кухню, попутно бросив через плечо, — прости, я... Ощущение, будто меня поимели.
[indent][indent]Было бы лицемерием затолкать злобу поглубже, грубо затыкая её. Сложно. Это до невозможного сложно, поэтому допускаю роковую ошибку и позволяю медведице позаботиться обо мне, о нас обеих. Дверь холодильника с грохотом врезается в стену. Я словно наблюдаю со стороны как тяжелые лапы разбивают лёд на стенках и когти выуживают кусок стейка. Клыки жадно впиваются в мясо и отдирают большими кусками, но ей мало — мне тоже.
н е н а й т и т а к о й я р о с т н о й с и л ы
е е т а й н ы у н о с я т в м о г и л у
э т о в с е , ч т о т е б я н е у б и л о . . .
[indent][indent]Жадно рву клыками ледяное мясо; чертовы клыки как рудимент вроде бы, так непривычно рвать пасть ими. По ощущениям они размером с бивни мамонта. Голод зверский долго не отпускает. Таких приходов я не ловила примерно никогда, но всегда запасала полуфабрикатов, которыми забивала морозилку сполна. Кто знает куда заведет очередное п о л е з н о е знакомство в индустрии. Обычно заводило в бар, где через две по двести // три по сто начинались карибские дела — от заката до рассвета. И вот на рассвете не то что просыпаешься, воскресаешь стремной мумией и желудок будто прилип к позвоночнику, жалобно резонирует по всем позвоночным дискам, а потом стреляет в затылок первобытным — ж р а т ь .
[indent][indent]— Несварение? — переспрашиваю с набитым ртом, недоверчиво поглядывая через плечо на брата. Мутная дымка перед глазами рассеивается и человеческая половина недовольна поглощением сырого мяса. Через силу проглатываю ком из волокон и хрустящих льдинок. — Это не так плохо по сравнению с тем что давали, — приглушенно бормочу, мотнув головой. Краем глаза замечаю выломанную дверь холодильника и скрываю испуганный взгляд за седыми_спутанными космами. И ведь это наверняка меньшая часть моих способностей. Снова мотаю головой, смахивая краеугольные мысли. Не сейчас. Просто. Не. Сейчас. — Лучше бы ничего не давали, чем то, что давали, — смахиваю остатки стейка в мусорное ведро // разворачиваюсь и усаживаюсь на кухонной тумбе, где особенно любила сидеть с бокалом чего покрепче и наблюдать за всеми будто свысока. — Меня поили какой-то травой. О н о пахло как трава, но на вкус чистейшая кислота, — уголки губ искривляются в отвращении // желудок от фантомных воспоминаний болезненно урчит.[float=left]в темные времена и мысли потемнеют
п о д о ж д и ,
скоро осядет пыль и мы прозреем[/float] — Ты будто пьешь смесь борной и соляной кислоты, а потом поджигаешь и нутро горит адским пламенем, — кулак собирает ткань футболки на ключице // крепче сжимается что костяшки белеют и вены на руках становятся похожи на реки с высоты птичьего полета. — Внутри всё разъедает. Отпускает очень долго и так каждый раз. Легче не становится. Невозможно п р и в ы к н у т ь , потому что эта дрянь хуже наркотиков. Каждый раз о д и н а к о в о б о л ь н о , — локтями опираюсь на колени и выгибаю спину, мол, я в домике. Ладонями поддерживаю подбородок и пытливо смотрю на Рагнара. На моем лице отчетливо высечено — надеюсь ты не знаешь что это такое. Всё-таки ты мой младший брат. Я всегда буду ненавидеть твою боль, а теперь могу не только утешать тебя, но и рвать за тебя в клочья, ничего не боясь. Почти ничего. — Или для этого нужно больше двух месяцев, но мне почему-то кажется, что э т о работает не так, — стараюсь пожать плечами как можно беззаботнее, но выходит как-то призрачно.
[indent][indent]Я устала. Каждая мышца наливается свинцом, а разум нескоро примет смену обстановки. Подвох чувствуется в каждом обжитом угле. Единственным н/а/с/т/о/я/щ/и/м-(и)-р/е/а/л/ь/н/ы/м остается Рагнар. А ещё божественно пахли ошметки стейка, лежащие под боком, на которые я косилась голодным взглядом.
[indent][indent]Невольно мотаю головой, следуя взглядом за экраном смартфона брата. Это вот что такое, а? Нужна одна секунда, чтобы сделать ловкий выпад и схватить Рагнара за запястье // смерить поучительным сестринским взглядом. Сурово [шутливо] щурюсь // поджимаю губы. Мне хочется вернуть ребенка, которым мой брат всегда был, но под силу ли мне? Там где анатомически должна располагаться совесть — покалывает. Из-за меня беззаботный мальчишка убит, когда стал свидетелем новой меня. Просто улыбнись чуть шире, брат, сбрось валун с плеч. Ты вырвал меня из клешней врагов. Ты спас меня, зайдя в гнездо тварей, лишь притворяющимися людьми. В ы д о х н и .
[indent][indent]— В баре оставалась бутылка финки, если её не выжрали э т и , — не хочу называть их, наивно боясь что э т и возьмут и материализуются в моей квартире. — Закажи мне кучу всего с мясом, можно просто мясо, барбекю, стейки и побольше картошки фри, — соскальзываю с кухонной тумбы, отмахиваясь от телефона [так себе ваш этот детокс от социальных сетей, ставлю Инквизиции минус шестьдесят девять из десяти], и направляюсь к выходу. — Закатим праздник как только я приведу себя в порядок. Курьер не оценит мой хоррор-видок, — приглушенно хохотнула, застыв в проеме. — От тебя, кстати, пахнет гвоздикой. Мне стоит поблагодарить за спасение и её тоже, — тепло улыбаюсь, надеясь хоть капельку смутить Рагнара.
[indent][indent]Но как приличная старшая сестра оставляю брата с этой мыслью наедине. Мы никогда не лезли в личную жизнь друг друга, но всегда с радостью подставляли глотки под горлышко бутылки спиртного, отмечая моменты свободы // лишения мук от оТнОшЕнИй. Нельзя приковать к себе скандинавов и держать верным псом на цепи, но можно быть посланной Фрейей [ быть н-а-с-т-о-я-щ-е-й ] и навсегда завоевать горячее сердце, надежно спрятанное под толстой_плотной коркой льда.
[indent][indent]Ощущать на теле горячие струи душа почти путевка в рай, серьезно. С кожи слезает бледный слой талька без запаха. Я пытаюсь различить нотки хоть чего-нибудь, но та дрянь не пахнет даже мукой. Пена от шампуня окрашивается в коралловый и багряными нитками тянется по ногам вниз. Хочется содрать с себя кожу, скинуть старое подобно змее, но, увы, я лишь приобретаю шкуру. Интересно, а сколько нужно шампуня для медведя? Надеюсь никогда не узнать, иначе мой банковский счет даст трещину в рекордно короткие сроки.
[indent][indent]Рагнар вроде не торопится, а я наслаждаюсь мятным вкусом зубной пасты. Перебарываю искушение всосать целый тюбик за раз и запить жидкостью для полоскания рта. Мне не хочется оставаться одной и нужно бы поспешить, но желание набрать ванную // почувствовать как нагревается кровь берет надо мной верх. Не жалею пены и вливаю половину бутылки, взбивая мыльную массу, что та становится похожей на огромное пушистое облако. Но я не могу насладиться этим, слыша как брат шуршит по апартаментам. Я знаю чем его порадовать и расслабить. Да, родной, тебе определенно нужно несколько грамм расслабиться. [float=right]— но все равно не повзрослели —
веди меня сквозь черный коридор[/float]Нашариваю электрическую зубную щетку. Да, я использую её не по назначению. Нет, это не то, о чем вы подумали, паскудники. В отсеке для батареек [вместо батареек] хранится несколько таблеток фена. За пару месяцев мастерство не пущено puppies day и на круглом зеркале, похожим на серебряное блюдце, разделываю несколько таблеток, а после с ювелирной точностью делю массу на дорожки.
[indent][indent]— РАГА! — получается грубовато с медвежьим рыком. Я не привыкла, поэтому готова провалиться под пену, услышав как учащенно забилось не то моё, не то его сердце. — Извини, я ещё не привыкла к звериным ш т у ч к а м . Не волнуйся, я в порядке. И хочу, чтобы ты тоже наконец-то расслабился, — киваю на стиральную машинку, на которой лежит горящая путевка в страну расслабления. — Рага, будешь фен?
[indent][indent]В голове к/о/л/ю/ч/е/-/е/б/а/н/а/я кутерьма. Подсознание слишком не вовремя достает из подкорки какую-то ведьму, какое-то зелье, какой-то лондонский дождь для варева магического. Я до сих пор не понимаю к а к ? ! // к а к т а к ? ! — а внутренний голос раздраженно отзывается непривычным «чё орешь?». Секунду подумав, делаю глубокий вдох и ставлю обреченную точку в беседе со своим внутренним «я», потому что н е з н а ю . Jeg vet ikke, søren. Жизнь рассекли острым топором да так, что ничего уже не клеится.
[indent][indent]И вот появляется Рагнар. Моя единственная_надежная константа в тупиковом уравнении a+b. Кажется тупое тело мое болеть больше не хочет, оживая при каждом знакомом_родном движении брата. Я верить начинаю, что перестаю быть куском бессонного злобного мяса. Снова улыбка режет скулы, а уголки губ непривычно ползут вниз словно сердечный удар на пороге готовит своё подлое появление. За несколько месяцев я была так близка, надеясь на конец мук, а теперь [...] ? Теперь хочу не бояться новой жизни. Наивная. Одна лишь мысль о мире внешнем испаряет жар в ванной, потому что тело холодеет и дрожит; холодеет до обжигающего покалывания // а д с к о й а г о н и и . Ведь где-то далеко за горизонтом должны завыть подземельные гончие.
[indent][indent]— Чё орешь? — повторяю за внутренним голосом, сдерживая смешок и уходя чуть глубже под пену. Ещё спрашивает дура ли я. Ну не дурак ли сам такие глупые вопросы задавать? — Да, а что? — невозмутимо парирую в ответ. На губах ч у в с т в у е т с я мыльный привкус. И говоря ч у в с т в у е т с я , я намекаю на то, что р е а л ь н о ч у в с т в у е т с я . Прямо на каждом рецепторе в стократ сильнее обычного. Каждый лепесток андалузской лаванды // сандалового дерева. — Буэ, — по-детски кривлюсь и высовываю язык, по тупости собственной мыльной рукой пытаясь соскрести химический привкус. — Да ну фу. Да ну блять. Оно всегда так мощно или это потому что с непривычки? — искреннее интересуюсь, предчувствуя новый микро_взрыв. Даже у сырости есть пятьдесят оттенков [серого] в ароматическом букете. — Ну так что? — снова киваю на дорожки, чуть ли не рефлекторно готовясь ответить «глупого медведя ответ» на его эТоСаМоЕнЕт. Когда Рага стал Рагнаром? Как бы улавливаете градацию: классный Рага >>> сноб Рагнар? В конце концов мне как старшей положено... А, нет, всё! Он одумался. Отбой тревоги. — Гостевой mdma'шки нет, так что чем богаты, тому и рады. Сейчас так вообще станет хорошо, — всё-таки я прекрасная старшая сестра, ведь всё лучшее — детям, в том числе и право первой дорожки.
[indent][indent]Картина, достойная Ренессанса. Рагнар первым отправляется в бэд трип, то есть, простите, Рага. Пора и мне обернуться в Сигу, чтобы не ломать малину. Эта работенка для бурых медведей. Я себя не щажу. Занюхиваю две дорожки, а по ощущениям будто мьёльниром зарядили прямо в лоб. Не то чтобы я знала каково взаправду получить сокрушительный удар такой мощности, но бредни бабулечки начали обретать материальную осязаемость, так что кто знает — вдруг в прошлой жизни было и т а к о е .
[indent][indent]— Не нуди, бе-бе-бука, — сиплю_хриплю, слыша голос брата так будто он внезапно стал кассетой с зажеванной пленкой.
[indent][indent]Оборотень-зажеванная-кассетная-плёнка. Ке-ке-ке. О, нет-нет-нет, мозг, не разгоняй какой песней был бы Рага на зажеванной кассетной пленке. Мне нужна минуточка, нет, две. Расслабляюсь, но ключевое здесь — б л я . Тепло пульсирует по венам, снимая напряжение в каждой частице тела. Крепко вцепляюсь руками с когтями в края ванной. Та хрустит под давлением пальцев, как хрустят бумажные пакеты с едой. Ладно, Рагнар прав. Пора закругляться, иначе наполнится ещё одна ванная. На этот раз моими голодными слюнями. Интересно, а голодный медведь может напускать бассейн слюней? Спорное утверждение. Проверять я его, конечно, не буду.
[indent][indent]Привыкшая щеголять дома в чем мать родила [она, что?, тоже что ли того самого?], даже не успеваю задуматься о морали_этике_хуетеке, но всё равно возвращаюсь за полотенцем в ванную. Оно едва прикрывает мой аппетитный норвежский орех. Рага, потерпи. Проскальзываю в комнату быстро, прячусь за дверью шкафа. Хорошо хоть здесь не дверь-купе. Додуматься до того, что можно было бы брата выгнать на кухню или покурить на балкон как-то... Короче, не додуматься. Стоит мне поднять руки к полкам с аккуратно сложенной домашней одеждой и полотенце соскальзывает как шелк в самой шаблонной_типичной рекламе геля для душа. Нахожу старую_выцветшую_потрепанную временем футболку Раги с символом криптонской надежды [но в нашем случае s is for sexy]. Стащила у него, потому что могу себе позволить. И на мне лучше смотрится. Как и остальной гардероб брата [и мягкие спортивные штаны тоже]. Наспех заплетаю косу сикось-накось. Хватит бьюти-процедур на сегодня. Беспардонно усаживаюсь на колени к Раге, это уже к фену претензии.
[indent][indent][float=right]— мир лучше не видел, не знает хуже —
и е с л и а д п у с т ,
то гости слетелись на званый ужин[/float]— Нет, подожди, какой отстань, — кладу руки на его щеки и придвигаюсь ближе. — Ого, какая у тебя борода. Ты только погляди, даже усы нормально теперь растут, а не декоративными кустиками, — нет, я правда восхищена и осторожно перебираю коготком растительность. — Всё, больше не брейся, тебе так лучше, — чувствую как глаза зажигаются полярным льдом и становится н а м н о г о в и д н е е насколько возмужал младший брат, будто по щелчку пальцев. — Ты такой другой кажется, но я смотрю на тебя и в то же время ты такой же, свой, — слабо улыбаюсь, заметно расслабляясь. Ладони снова мягко ложатся на щеки. Я вижу как тают ледники в его глазах и меня это не пугает. Меня ничто_никогда не оттолкнет в Рагнаре, даже ожившие ужасы скандинавской мифологии; даже свирепый зверь, теперь живущий под его [привычной мне] человеческой оболочкой. — Еда так аппетитно пахнет... Я чуть позже расспрошу тебя о нашей семье, — опускаю «главное, что ты в порядке», рвущееся с языка, и нашариваю в пакете бургер. [float=right]— тому, что тут умерло, в рай не влезть —
то пусть, сердце вместит в себе мир весь
и мы вместе — ад пуст, и все бесы здесь[/float]Правила приличия тоже опускаю и всаживаю клыки в сочное мясо. Салат вываливается на грудь брата, а я быстрее цепляю листик и отправляю в рот, словно мы находимся в разгаре эстафеты и победа зависит от умения быстро подобрать_употребить крошки. — Ты только попробуй, м? — пихаю вторую половину бургера в рот Раги и сползаю с его коленок, поближе к пакету. — А хочешь я лучше позову горячих девочек? Только как мы их поделим? Подбросим монетку? — ладно, разберемся на месте. — У меня есть выход на крышу, кстати, — говорю с набитым ртом, на скорость уплетая картошку с соусом. — Смахну пыль с пульта, скажем вход по алкотарифу и вуаля. Для антуража папиков с их эскортницами добавить, чтобы Скотленд-Ярд не подкопался. Да, точно! Давай сейчас устроим.
[indent][indent]Кажется, мы [не]много рисковые. Пока по венам лениво плывут остатки фена я просто герой. Я уверена, что медведица забьется в самую дальнюю берлогу, не станет мне мешать веселиться. И мозг не кликает. Ведь кто я такая, чтобы сейчас задаваться логичными вопросами? Что мне отвечать тем, кто з а м е т и л мою в/н/е/з/а/п/н/у/ю пропажу? Смена имиджа? Новая музыкальная эра? Что я теперь, мать вашу, такое? Хто я?
[indent][indent]Я та, кто на ветер слов не бросает. Ставлю айфон на зарядку, ношусь по апартаментам турбо_веником. Нужно врубить все мини_стробоскопы. Ай, блять, нет, не нужно. Слишком ебет по глазам. Нужно... А что нужно-то тогда вообще? Точно, пожрать нужно. Цепляю бургер побольше и ем на ходу, продолжая носиться из одной комнаты в другую. На фон врубаю один из своих последних сетов, ведь нет плана более надежного, чем строить иллюзию, что всё хорошо // как прежде. Мы всю жизнь этим занимаемся. Чем сейчас не тот момент?
y o u m a k e m e s w e a t a n d i c a n ' t h e l p i t
i n e e d s a v i n g , c a n y o u s a v e m e ?
/ / can you save me from myself? / /
y o u g o t m e f a d e d / / i ' m s i c k , s o s i c k o f w a i t i n g
n o i c a n ' t t a k e i t m y h e a d s g o n e f u c k i n g h a z y
[indent][indent]Слыша первые ноты_биты, я наконец ч у в с т в у ю как оболочка, что была телом моим, наполняется жизнью. Отрезанную нить привязывают к рвани, которой я стала. Меня шатает как пиратский флаг, видавший виды. Но даже музыка теперь и/н/а/я. До боли знакомые // привычные вещи тоже, разрази меня Один, д-р-у-г-и-е. Чертовски непривычно отчетливо слышать собственное сердцебиение поверх всего прочего. В клетке я упивалась звуком собственной жизни, даже когда молилась забрать меня в Хельхейм лишь бы з а к о н ч и т ь эту реальность, но здесь [в новой точке невозврата] — странно.
[indent][indent]— В таком случае, — резко дергаюсь, слыша в с ю глубину своего голоса; ощущение будто ору на весь Сохо, срывая глотку. — Так, поставь пульт туда, колонки размести вот здесь, здесь и здесь, а я быстро наведу порядок, — раздаю команды, уперев руки в бока [или то, что анатомически можно было бы ими назвать] прямо как наша бабулечка. — Поднимайся, ещё належишься, — бросаю недвусмысленную фразу, ведь знаю чем оборачиваются наши вечеринки. Иногда даже начинаются с того, что Рагнар или я, или мы расшатываем болты в кроватях. — А, и вопрос... Кгхм, ну медвежьего характера, — перевожу дыхание // покусываю губы, подбирая слова для вопроса. Впрочем, а какая разница? Это ведь мой брат. Чего он только обо мне не знает и чего только не видел. — Насколько сильно возбуждение теперь? Я ведь никому случайно член не сломаю? — тут же поднимаю руку и сжимаю в кулак по старой привычке, привитой на хоровых занятиях в колледже, прося пока что придержать остроты. — Нет, пожалуй, сегодня не хочу, — и нет, не то, что ты подумал. — В общем, объясни как внезапно не переломать девушку. От одной мысли... — шумно вдыхаю, стараясь заглушить зарождающийся рык, — ...нет, пожалуй, ещё закинусь феном, тогда точно буду расслаблена.
[indent][indent]Оставляю Рагу наедине с гримасой «WTF, blyat?». Прибираюсь лишь для вида, стирая пыль в самых видных местах. Стопку газет и журналов скидываю в мусорное ведро, через раз залипая на те страницы, где писали о моем выступлении. Я ехала покорять треклятый Туманный Альбион, судя по написанному — п о к о р и л а , но есть одно маленькое «но». Примерно размером с медведя. Я БЛЯТЬ ПРОЕБАЛА СОБСТВЕННЫЙ ТРИУМФ. И, наверное, эта история должна была вести к прозрению // завязке от алко_нарко, а вот и второе «маленькое "но"» размером с медведя — не хочу. Захожу в гостиную только для того, чтобы плеснуть водки в стакан для виски, наполненный льдом. Уединяюсь в ванной на пару минут... О-о-о, не-а, нет, снова не то о чем ты подумал. Выкатываю на ладонь последнее колесо из зубной щетки. Запрокидываю голову, глотая таблетку, затем обжигаю рот_горло водкой. Даже стук льда звучит мелодично в переходной лихорадке из серого мира в неоновую гавань.
[indent][indent]Спустя полчаса апартаменты погрузились в темноту, разбиваемую стробоскопами. Первые минуты слияние голосов казалось тошнотворным, но я цеплялась за знакомый норвежский акцент // утробный бас, принадлежавшие Рагнару. Он — мой извечный ориентир. Чтобы не пришлось пережить, так и останется. Медведица успокаивается, когда з н а е т , ч т о н а ш е р о д н о е — р я д о м . Скулы трещат от улыбки, ведь я в/п/е/р/в/ы/е слышу и понимаю что т_а_м за стеной. Какая-то девица воркует с моим братом и я с л ы ш у надежду в её голосе; а надежда ей будто шепчет пошире раздвинуть ноги // вздыхать более томно_притягательно. И такие самопровозглашенные по своему порядковому номеру уже не умещаются на пальцах обеих рук. Кажется, эта уже одиннадцатая такая. Доктора в сериале «Doctor Who» и то реже сменяли друг друга за пятьдесят пять лет, что крутят шоу на британских телеках.
[indent][indent]Узнать чем всё [за]кончилось у брата с очередной пассией не дает Корнелия. Уводит меня от пульта, зная, что лучше подходить ко мне сбоку. Да, в ней меня привлекает не только голос, ведь я слышала на что способна её глотка не только в профессиональном смысле; но то, что она творит даже за чертой своего призвания, тоже выполняет профессионально. Цепляю губами таблетку с её пальцев. Откусываю ровно половину и вторую оставляю на кончике языка. Она знает ч т о надо сделать и одурманенной змеёй извивается, добывая свои три_с_половиной грамма. Может мы с Рагой и крутимся в разных кругах, но в главном понимаем друг друга — особенно, когда женские руки крепко обвивают шею // тело льнет к твоему_моему и реальность на некоторое время стирается.
[indent][indent]— Ты будто переродилась, — возбужденно шепчет Корнелия, — мне нравится.[indent][indent]Твою
ж
блять
мать,
что тебе нравится?
нравится видеть меня слабой // убитой?[indent][indent]— Зат, — первый поцелуй жалит в изгиб шеи, выбивая почти_беззвучный стон, что дыхание перехватывает; — нись, — затыкаю рот.
[indent][indent]Всё намного проще, чем думалось. И то же время с/и/л/ь/н/е/е, потому что у т а к о г о голода есть свой голод, растущий непомерно. Я позволяю Корнелии устроить р/а/з/р/я/д/к/у, почти по-джентльменски уступая ей место; ведь когда настанет моя очередь — ей [буквально] не жить. Когда она пытается слабеющим телом держаться за меня и дрожащие пальцы соскальзывают с моих плеч, я тихо улыбаюсь // бесшумно смеюсь. Напоследок снова целую в губы, чтобы сбить дыхание в очередной раз и дать Корнелии захлебнуться в новых_непонятных ощущениях.
[indent][indent]— Я очень хочу отлучиться, — шепчу ей на ухо, — в уборную, — если вы не знали, то слив по-английски значит именно это самое. — Приходи в себя.
[indent][indent]В ванной кто-то уже целуется, расположившись на стиральной машинке будто мы на студенческой вечеринке. Но мне плевать. И им плевать. Нам всем плевать. Мне нужна пара минут, чтобы перевести дыхание и привести себя в божеский вид. Создать иллюзию, что всё хорошо, тоже своего рода терапия. И я ей упиваюсь пока не бросаю случайный взгляд в зеркало.
[indent][indent]— Теперь всё иначе, — и моя интонация не предвещает ничего хорошего. Я спешу вернуться в гостиную: влить в себя виски-колу, что опционально; вылить себя на вертушки, что перманентно. Здесь уже все довольно поддатые, поэтому путешествие в самые гнилые уголки дырявых душ объявляю открытым. Быстро накручиваю колки // переключаю канал вывода. Бас вышибает ударной волной сабвуфер, запоздало отзываясь на мониторах — в/с/ё-/и/н/а/ч/е. Нахожу в архиве до сих пор неиспользованное а-капелла-демо. Понижаю тон и накидываю немного автотюна. Это т е м н е е , ч е м о б ы ч н о . И я слышу обеспокоено-сердитое дыхание Рагнара поблизости; чую его присутствие рядом на всевозможных уровнях: от ментального до физического. И вижу как Корнелия прожигает его взглядом, ведь он е/д/и/н/с/т/в/е/н/н/ы/й кто не поплатился оплеухой за то, что подошел сзади. Она закипает, но мне всё равно.
[indent][indent]Я откидываю голову на плечо брата и прикрываю глаза на несколько секунд. [float=right][/float]Чем крепче он обнимает, тем легче мне дышать. Обвиваю пальцами его запястья. Слегка покачиваюсь в такт_бит, на каждом новом повороте виляю плавнее, ведя Рагнара за собой. Хочу показать ему то, что н и к о м у не желаю обнажать. На его слова отвечаю полупьяной улыбкой, ведь м_ы решили всё негласно, что очевидно; но об этом скажу ему позже. Поворачиваюсь к нему ради одного: «т-ш-ш, потом». Перехватываю руки брата и накрываю своими. Мои едва ли не вдвое меньше-тоньше-бледнее. Тяну за собой вперед, делая шаг. Мне не нужно заставлять его. Медленно кладу его ладони на сабвуфер — скоро начнется. Смотрю на брата через плечо, улыбаясь: «сейчас начнется, ты почувствуешь». Разрешаю ему прижаться ещё ближе_крепче. Тихо [что слышно только Рагнару] вздыхаю, когда гитарный риф и бас-партия сливаются в е-д-и-н-о-е. Музыка всегда была частью меня, но ещё большей частью меня был и остается Рагнар. Сейчас момент и/д/е/а/л/ь/н/ы/й просто донельзя, потому что я наконец-то ц е л а я .
[indent][indent]Серое зарево, зарождающееся на востоке колокольным звоном кокни, прореживает ряды гостей пока все они не покидают мои апартаменты. Я тяну брата прочь, уводя на крышу — встречать рассвет. Сквозь серость просачивается виноградно-карамельный градиент, окрашивающий почти нескончаемый london_black_&_white.jpeg. Усаживаюсь прямо на рубероид и дергаю брата вниз. Не время быть белоручкой, даже учитывая какая шерсть прячется под кожей.
[indent][indent]— Я приехала в Лондон, чтобы покорить Министерство. Это стало целью с моей первой Primavera, — с усмешкой добавляю испанского акцента. Пусть я слегка лукавила, ведь не только э_т_у цель преследовала. — Знаешь, что самое обидное? — кошусь на брата, делая глоток водки прямо из горла, затем протягиваю бутылку ему. — Я почти два месяца думала, что угасилась до такой степени и под конец сета превратилась в огромную бешеную полярную медведицу и попала в темницу, а оказалось, что так и было, — горько усмехаюсь, мотая головой. — Чужие люди запомнили ту ночь, запомнили мою музыку и меня, а я просто проебала себя в ту ночь, Раг, — провожу руками по лицу будто пытаюсь содрать маску. — Выходит следующей мы поедем покорять Коачеллу? — подмигиваю ему, давая меж строк согласие свалить со Старого Света в Новый. Протягиваю мизинец для заключения договора. Совсем как в детстве. — Но! Пообещай мне, что не позволишь чудовищу помещать. Не дашь е й перечеркнуть все мои труды.
» вместо «
». Исправляться и пояснять за эмоджи времени не было, поэтому Хэнкссон уповала на чувство юмора подруги.
», понятно что подразумевая. Оставляет ещё несколько комментариев под другими фотографиями просто, чтобы менеджер Хурэги заметил и возможно обратил внимание, что Сигрид Хэнкссон могла бы сделать ремикс на главный хит лета.
».
