jaime murray
▬▬ ∎ THALIA ETERI MARTELL ∎ ▬▬
талия этери мартелл
▶ винодел, сомелье |
аспиды [управляющая] ◀ |
“ если вы читаете это, я, наверное, уже в гробу,
[indent][indent]Талия появилась на свет как разменная монета. Мать вечно твердила, что рожала её для себя. Кажется даже сотню лет назад женщины теряли рассудок с каждыми новыми родами. Талия стала пятой и заключительной, едва не прервав жизнь матери своим первым криком. Может матушка мстила? Растила из дочки куклу, которой указывала как спину держать и руки складывать, как плечи расправлять и горделиво нос задирать. Она вселила Талии веру, что та родилась не в том веке, когда шила ей богатые наряды. И в какой-то момент Мартелл уверовала в чужие наивные мечты.
[indent][indent]Как иронично. Талия родилась в солнечном Палермо, в самом сердце Сицилии. По утрам бегала за сочными красными апельсинами, а теперь...? А теперь всё иначе, но пока не об этом, ведь на итальянском побережье находиться куда приятнее. Особенно сейчас. И магии этому месту добавляла — магия. Самое настоящее волшебство, которое может быть теплым и оберегающим, а может обернуться пронзающей и пугающей чернотой. Мартеллы настолько уходили вглубь и суть своей природы, что до сих пор передают из поколения в поколение знание о единой, сбалансированной магии. Они знают главное — без тьмы света не бывает. Жертва всегда необходима, но не всегда нужно платить втридорога.
[indent][indent]Помимо груза несбыточных мечт матери на тонкие смуглые плечи обрушили ответственность из сотен // тысяч напоминаний о пробуждении истинного «я». Пока самый-старший-брат грезил о месте Верховного, Талия ещё не распробовала на вкус силу, которая принадлежала ей по праву рождения. Пока старшие сестры дразнили её легким дуновением бриза, созданным из глубин своего естества, Мартелл отбивалась безразличной гримасой с едва заметной высокомерной улыбкой. Но когда магия проснулась, Талия больше не позволяла оставлять себя позади // не позволяла брать себя не в счет.
[indent][indent]На восемнадцатый день рождения разменная монета упала решкой вверх. В тот день Мартелл проиграла судьбе. Себя же. После инициации, что успешно была пройдена, отец впервые посмотрел на Талию по-настоящему — не мельком. Он был горд, но гордость эта сквозила пустотой. Ради укрепления связей и желания влезть в Новый Свет, Маттео хитрым котом стелется перед дочерью. Маттео обещает заморского принца — Талия делает вид, что верит. Он думает на шаг вперед, а она на четыре. Мартелл играет свою роль в этом помпезном спектакле, видя как подгнивают лавры на седеющей голове отца.
[indent][indent]Талия смиренно ждет, когда сделки отца поставят финальную точку на её свободе. Никогда два года такими долгими не казались, не шли как все двадцать лет. Она учит английский язык, услужливо потакает матери, играя в её далеко не шекспировской пьесе. Здесь пророчат крепкий брак с достойным ведьмаком, который однажды из принцессы сделает королеву. Корона — последнее, что ей нужно, ведь она тяжела и не для тонкой шеи Мартелл создана. То ли дело свобода. Покидая родную Сицилию в двадцать лет, Талия едет в Америку играть заключительный акт; она едет играть в освобождение, но все планы путает молодой инквизитор, встреча с которым дала ей больше, чем она того желала.
[indent][indent]Итак, Вигго Ларссон.
[indent][indent]Вигго Ларссон лежит на её кровати, иногда возвращаясь в сознание. Талия меняет ему окровавленные повязки, отпаивает теплым вином со специями и зельями. Он не похож на человека, что иронично. Не похож на тех, кого должен называть своими. И Мартелл такая же. Вигго её шанс на жизнь. Она свою жизнь продлевает, создавая для него защитные артефакты и начиная сотрудничать с Орденом. Новый Орлеан открывается перед ней с другой стороны. Каждый квартал — новая возможность. Каждая улочка — трамплин к этой возможности. Вскоре становится ясна и без того очевидная истина. Вигго и Талия люди одного разума. Она продолжает помогать ему и за пределами Ордена, перекапывает древние фолианты и даже примитивную литературу, ища для Ларссона информацию о вампирах. Спустя два года очевидным становится и то, что Талия не выйдет замуж. С Вигго интереснее, пусть и опаснее. Он — одно большое олицетворение того, по чему Мартелл скучает на родине: приключения и свобода, в этот раз уже не мнимая.
[indent][indent]Старшие братья и сестры Талии обзавелись семьями, родители махнули рукой. В русской рулетке всегда есть холостая пуля. Была ли ей Талия? Едва ли, но так считала отчаявшаяся семья. Играя в эту самую чертову русскую рулетку, нельзя забывать, что холостая пуля всего одна. Стоит помнить о настоящих свинцовых капсулах, что разорвут голову и разнесут её на куски. И Мартеллы предпочли не вспоминать, приняв на себя роль безобидных пустышек.
[indent][indent]Дети растут, но детские обиды никогда забываются. Не забыли своих обид и братья с сестрами, решив отомстить за долгие годы отсутствия, но сами того не поняли как преподнесли ей подарок. Предсмертные месяцы дяди Марко прямое тому доказательство. По какой-то злобной и нелепой иронии судьбы ему не суждено было обзавестись женой и детьми, как Маттео. Талия не могла оставить его умирать в одиночестве. Впервые за долгие годы она возвращается в Палермо, чтобы облегчить уход дяди. За несколько недель он рассказывает Талии больше, чем она собиралась узнать. Марко завещает ей старые книги заклинаний, редкие свитки и состояние, зная, что от родителей ей ничего не достанется. Старшие всё раздерут на кусочки и себе в карман положат. В последние дни своей жизни Марко посвящает Талию в одну из самых главных тайн семейства Мартелл.
[indent][indent]Прадед Талии будучи в солидном возрасте умудрился изменить своей жене и едва не привел в дом бастарда. Матери-одиночке и ни в чем не повинному ребенку пришлось бежать на другой конец страны. В их случае это вполне счастливый конец истории, ведь известная своим горячим нравом Ливия Мартелл наложила печать на ребенка, хотя могла и сотворить вещи более ужасные. Если бы в магическом мире были расисты, то Ливия Мартелл могла бы их возглавить. Благо не успела в силу возраста. Её дети не продолжили дело, умершее в зародыше, наоборот — старались помогать деньгами, хотя печать снимать отказывались. И так поколение за поколением пока старшие Мартеллы управляли ковеном, младшие издалека присматривали за потомками того самого бастарда. Талия не была бы собой, если бы не пошла наперекор правилам.
[indent][indent]Сразу после похорон Мартелл отправилась на поиски потомков Луки Маззары. Она находит его внучку в Турине слишком легко. Селеста в балетной пачке украшает собой огромную афишу театра оперы и балета. После выступления Талия берет на себя смелость познакомиться с дальней родственницей. Обычно женщины из семьи Мартелл никогда и ничего хорошего не сулили для семьи Маззара. Здесь же всё вышло наоборот. Селеста и Талия тепло пообщались в тот вечер, решив дальше держать близкий контакт. Чем большее Мартелл узнавала Маззару, тем сильнее становилось желание вернуть ей то, что когда-то было отнято Ливией. И за это Талия поплатилась сполна.
[indent][indent]Попытка снять печать, наложенную могущественной прабабкой, обернулась крахом. Селеста не обрела магических сил, ещё и получила проблемы с ментальным здоровьем; что всегда будет ответственностью Мартелл. Ковен почувствовал проступок Талии. Вечером того же дня на предплечье сочилось кровью гневное послание брата, требующего вернуться домой. Ещё одна роковая ошибка. В Палермо её ожидала разгневанная семья. Талия пыталась донести до каждого, что отнимать магию такое же зло, как и убивать существ. Нет достойных или недостойных даров природы. Кажется в тот вечер все Мартеллы научились правильно креститься. Споры ни к чему не привели. Её брат, занявший место Верховного после смерти отца, принял решение изгнать Талию из ковена. Теперь она ходячее пособие как не надо жить в этой семье, ей пугают детей и внуков, вычеркивают из семейного дерева и воспринимают как злую легенду, жившую давным-давно.
[indent][indent]Мартелл возвращается в Новый Орлеан буквально ни с чем. Больше ей нет места ни в одном из ковенов, даже самом затхлом. Несостоявшийся муженек позаботился о том, чтобы ни одна ведьма, ни один ведьмак не протянули Талии руку помощи. Впрочем, это больше значения не имело. Она намеревалась стать вампиром, начав грезить об обращении как Вигго когда-то. Пришла Мартелл, конечно же, к нему. И получила отказ. Она прочла столько книг, где говорилось, что жизнь после тридцати только начинается, но кажется её жестоко обманули. Её-то жизнь пошла кувырком. Каждый спор на повышенных тонах с Ларссоном приводил к его отказу. Ему нужна ведьма, а Талии больше не нужно ей быть. Поняв, что просить Вигго бесполезно, Мартелл собирает вещи и отправляется в путешествие в своё персональное никогде. Из Луизианы до Калифорнии автостопом, останавливаясь во всех южных штатах. Несколько месяцев она ещё хранила надежду на Вигго, вдруг он одумается, но чем дальше была от Нового Орлеана, тем быстрее мысли о нём становились прозрачными. Исчезали, оставляя тянущую и болезненную пустоту.
[indent][indent]Своё пристанище Талия нашла в пригороде Сан-Франциско на погибающем от жары винограднике. Она попросила приют в амбаре на пару дней, но осталась здесь на пару лет. В благодарность помогла Крейвену оживить это место. Через год виноград тяжелыми гроздьями ниспадал с крепких веток. Мечта делать вино перестала быть просто мечтой. Талия помогала во всем, наивно думая, что нашла своё призвание. В ночь на тридцать шестой день рождения Мартелл кажется смирилась с положением дел; смирилась с отсутствием Вигго и настоящей магии в её жизни. Пыталась убедить себя, что Бобби Крейвена и его плантации достаточно, как и достаточно радоваться каждому дню под бокал-другой красного полусухого. Она будто примагнитила Ларссона своими мыслями. Вот он здесь. Под покровом ночи в чертовой Калифорнии сидит с ней на крыше дома и поздравляет с днем рождения, предлагая то, чего раньше не мог — обращение.
[indent][indent]И она соглашается. Прощается с Бобби, прощается с собой прежней. Проводит сутки в агонии и просыпается со зверским голодом. Перерождается и учится жить заново. Следует за Вигго везде, не чувствуя себя обязанной, ведь она теперь стала той, кем должна была. Теперь для неё естественно хотеть крови, хотеть чужих смертей и власти над теми, кто слабее. Талия — отражение Вигго, которое не прочтешь по каменной маске, но поймешь по поступкам. Лишь воспитание не позволяет Мартелл станцевать тарантеллу на могиле Рейны Алонсо. Она картинно сочувствует её близким, подручным зверушкам, а сама скрывается в тени Ларссона, звеня высокомерным «ciao» на прощание.
[indent][indent]Пустив корни в Новом Орлеане [в 1985-м году], Талия решает вложить наследство дяди Марко в винный бизнес. Выкупает трехэтажное здание, оставляя первый под винный бутик, остальные два для личного пользования. Налаживает поставки с ресторанами, клубами и кондитерскими. Чего бы ещё могла пожелать? Но жить и быть с Вигго — значит, всегда отвечать за то, что носишь клеймо клана. Во что бы он ни впутывался, Талия находит для него лазейки в перерывах от управления финансами аспидов.
[indent][indent]В начале июля две тысячи восемнадцатого звезды будто сошлись не в том созвездии над ними. Вигго просит убежища на несколько дней. Талия предоставляет ему недавно купленную землю со складским помещением, где собиралась разбить собственный виноградник. Ожидаемо, что его ловят, а после приходят и за Мартелл, когда понимают под чьей крышей хотел укрыться Ларссон. Талия играет в дурочку, улыбаясь и плечами пожимая. Ни по одним документам она не привязана к запретным забавам в клубе, ранее в нарушении законов не обвинялась. В сухом остатке Мартелл лишь поставщик хорошего алкоголя, а Вигго её кукловод, чьи приказы выполняются без лишних вопросов. Этого п о к а оказывается достаточно, чтобы не отправиться на костер вслед за создателем.
да вы всё знаете
✔ с правилами согласен, с особенностями мира ознакомлен
✔ принятие участия в командных соревнованиях на проекте: да
✔ связь со мной: ищите меня в клубе Вигго